Мальвина Несподзивана

«Тело и идентичность»

ПОСВЯЩАЕТСЯ КАТАЖИНЕ КОБРО

Чёрный ящик регистрирует курс полёта. В Чёрные Кубы Малгожата Мальвина Несподзивана поместила эпизоды из жизни Катажины Кобро и Владислава Стжеминьски, которые она сумела воссоздать на основе уцелевших фотографий.

Художница заинтересовалась биографией Кобро (1898 - 1951) давно, и на данный момент Кобро является главной героиней её последних работ. Несподзивана провела едва ли не вивисекцию жизни Кобро, начиная с анализа распада брака скульптора. В чёрных кубах (Чёрный куб K-S, 2008) появляются духи прошлого: художники; их друзья, такие как Юлиан Пжибось; и даже толпа, пришедшая отпраздновать награждение Стжеминьски Художественной премией города Лодзь в 1932 году и т.д. Структура большинства из десяти композиций напоминает сценический дизайн. В нескольких плоскостях, как будто всё происходит внутри миниатюрного театра, с использованием копий фотографий, которые она обнаружила в посвящённых скульптору публикациях, Мальвина распределила лица, фигуры или группы фигур. В некоторые кубы можно заглянуть через открытые рабочие отверстия. Контуры одного из них напоминают фигуру из зарисовки Стжеминьски «В окопах» из его цикла «Почти даром» (1944).

На основе архивных фотографий художница также воссоздала серию портретов Кобро. На одном из них Кобро изображена в реальную величину, одетая для того времени вызывающе: в чёрно-белое платье и кепку, сшитые по дизайну её мужа. За исключением этой работы, все остальные портреты – малоформатные графические работы, оформленные в чёрные рамки, которые были изготовлены из различных материалов: покрашенное в чёрный цвет дерево, чёрное кружево и т.д. (Портрет Катажины, 2008).

Проект также включает листы большого формата, выполненные в технике линогравюры. Они были созданы по образцу трёхмерных книжек-раскладок для детей (Катажина и Ника 1936-1951, 2008). В них есть что-то от выкроек, но те, что технически более сложны, просто являются жемчужинами инженерного искусства, потому что в них филигранной работы бумажные украшения выполнены с точным математическим расчётом. Текст ещё представлен, но уже остаётся на заднем плане – важнее подвижные элементы и пространственные формы, которые делаются плоскими, когда все складывается. Бумажные раскладки Несподзиваны, гораздо более сдержанные по форме и цвету в сравнении с их прототипами, обращаются к традиции комиксов (пузыри, в которых пишутся реплики героев в комиксах). Эксперименты над движением и глубиной – это пограничная область между графикой и скульптурой, и они отвечают требованиям Мальвины испытать возможности бумаги как материала для художественного творчества. Отсыл к миру детей, к тому моменту, когда родители дают ребёнку книгу, чтобы рассказать ему об окружающей жизни, очень существенен еще и потому, что художница обращается к детским годам дочери Кобро – Ники Стжеминьски.

Малгожата Несподзивана изобразила ключевые эпизоды из книги Ники Стжеминьски “Искусство, любовь и ненависть”, посвящённой её родителям. То, что Мальвина нашла особенно захватывающим, - это не теории Кобро о скульптуре, которые во многом оказались пророческими, но сама биография художницы: ее болезнь (Кобро умерла от рака половых органов) и ее индивидуальность, ее национальная идентичность. Углубляясь в биографию художницы, Мальвина напоминает нам о том разрушительном эффекте, который имели для Кобро исторические события: она страдала не только от болезни, но ей довелось и испытать на себе последствия национального антагонизма во время Первой и Второй Мировой войн.

Русская с немецкой фамилией и польская гражданка по выбору, Кобро тем не менее всё время вынуждена была объяснять, что она никогда не принадлежала к каким-либо фашистским организациям, и что она не отказывалась от польской национальности в пользу российской, когда она подписалась под русским списком во время оккупации. Она провела свои последние годы, парализованная страхом перед заключением в тюрьму. Несподзивана изображает некоторые драматические моменты, которые осели в памяти Ники. 11 февраля 1949 года полицейский допрашивал Кобро в ее присутствии и спросил, - что было ей совершенно непонятно – хочет ли она, чтобы её польское гражданство было восстановлено? Дочь вспоминает этот момент: «Она ответила «нет» потому, что у нее и так было гражданство, и она не думала покидать страну, которая была её родиной в течении пятидесяти лет. Она не могла понять, откуда происходит этот странный интерес к её национальности. Несмотря на то, что она неизменно чувствовала себя русской и в то же время верной польской подданной и польским художником, она не думала, что ей надо было выяснить этот вопрос с прокуратурой». Мальвина стремится привлечь внимание зрителя к «непохожести» Кобро. Непохожесть, которая вызывает иррациональные эмоции. Непохожесть, которая превознесена над всем, над искусством – искусством, которое каждый, как ни парадоксально, считает принадлежащим всем и одновременно своим собственным наследием. Непохожесть, которая также является непохожестью женщины.

Одна из сцен представляет Кобро в родах. Открывая другую книгу, вы увидите женщину, держащую топор, – это сама Кобро, которая в конце оккупации крушила свои деревянные скульптуры, потому что кончились запасы угля, и она не могла приготовить еду для своей семьи. В биографии скульптора Мальвина обращается к моментам, в которых запечатлено, как укрепляются отношения между двумя женщинами, например, тот, где Кобро лепит обнажённую фигуру своей дочери - одна из её последних работ.

В черно-белых «раскладках» цвет возникает дважды. В сцене, где маленькая Ника находит свою мать истекающей кровью в лесу, Мальвина поместила красную нитку. Нитки в работах Несподзиваны показывают выделения – в основном кровь и слёзы (например, белые нитки в линогравюре «Мальчики плачут…, 2006»). Для Мальвины нитки несут смысл – они символизируют любовь и верность. Порезанные и намотанные на катушку, волосы художницы становятся нитью, с помощью которой её муж, Бартек, вышил слова свадебной клятвы на белом полотне (Обещание, 2005). В другой раз красные нити обвивают, как паутина, двух влюблённых (Влюблённые, 2003/4). Нить – это связь, которая объединяет, близких людей, в том числе и пуповина, которая соединяет ребёнка и мать. Это наводит на мысль о том, что история Кобро, как её рассказала Несподзивана – история женской линии; личная, интимная история женщины, рассказанная женщиной. Любопытно то, что когда в книгах Несподзиваны возникает мужчина, у него нет лица – например, в изображении семьи Стжеминьски на пляже или в вышеупомянутой сцене допроса Кобро в присутствии маленькой Ники.

Ника взяла на себя заботу о матери, и когда болезнь художницы прогрессировала – появились боли и ещё более частые кровотечения – красная нитка выскользнула из книги и растянулась на полу. В графических работах Мальвины, посвящённых непальской живой богине (Кровь Кумари Деви,, 2005) или в инсталляциях, таких как Красное (2006), этот цвет был символом пульсирующей, трепещущей жизни и юности. В серии работ, посвященных Кобро, красный становится символом жертвоприношения, страдания, но одновременно и некоего позора. В сцене похорон матери на Нике красное платье. Из-за этой «неуместной» одежды девушка получила нагоняй от соседей, пришедших на церемонию прощания. Кажется, что красная нить и красное платье также указывают на общность судеб, потому что позднее и Нике будет поставлен диагноз того же типа опухоли, от которой страдала её мать. В конечном счёте, красная нить становится пунктирной линией, прошедшей через жизни двух женщин.

Только несколько человек были на похоронах Кобро. “Казалось, – говорит Ника Стжеминьска, – что никто не помнит её, и её художественные творения преданы забвению”. Но скульптор был предан забвению гораздо раньше, еще при жизни, и только в 1980-х произошла переоценка её произведений. В настоящее время теоретические работы Кобро широко публикуются и расцениваются как одни из наиболее выдающихся текстов из наследия авангарда, корнями уходящего в традиции русского конструктивизма. Искусствоведы проводят исследования о превратностях скульптурного творчества Кобро и тайнах её жизни. Однако даже её дочь признаёт, что она сама может только заглянуть в тайну жизни матери. Малгожата Несподзивана приподнимает завесу тайны, открывая свой чёрный ящик.

Патриция Цембжыньска
2008